Но зачем? Нужно либо оставаться на русском (носителей заметно больше), либо переходить на более употребительные мировые английский или французский.
Я не понимаю, это чувство неполноценности, из-за которого народы готовы перейти на "плохонькое, зато своё" и цепляться за духовные скрепы? Язык определяет только то, со сколькими людьми и насколько понятно ты поговоришь. Привязка языка к культуре, национальной душе - это средневековая пропаганда.

А если русскоговорящий украинец придёт? Далее своим подороже продадут?

> Ukraina
> Europa
Любопытное написание. Это по каким правилам?

Не все читатели из Украины, стоило бы пояснить для международного сообщества.

Интересно, кто пустил эту пропагандистскую штуку про то, что "на" - оскорбительно. И было ли это в шутку, что-то вроде "Давай проверим, реально ли они в это поверят".

Пруссия :)

Нет. Вот есть британский английский и есть американский английский. Всё это английский, но нормы разные. Американцы придумали свои исправления, но Англия не спешит их все встраивать в свой язык.
Так и тут будет российский русский и белорусский русский с разными нормами. Очевидно, что "Беларусь" - это не русское слово, это белорусское прочтение. По-русски было бы как минимум "БелОрусь". И "Беларусь" по-русски не звучит так красиво и гордо как "Белоруссия", это что-то усечённое для российского уха.

Ух, как это тупо - даже нельзя описать, как. Политический подтекст и неуважение несёт что-то вида "жёлто-синие салоеды" или. "На Украине" - нормальная конструкция русского языка, как и "на Кубе", "на Земле". Никто никаких контекстов не вносит, "в Украине" банально не звучит, режет слух и ощущается как ошибка человека, для которого русский не родной.
Херня про империю и применение предлогов для демонстрации завоеваний - бред пропагандистов. Не знаю, почему он некоторым так в голову въелся.
Как по мне, коверканье языка - это неуважение. "В Украине" стоит считать оскорблением Украины.

Мелочь - это же наоборот плюс. С мелочью в любом магазине легко. А с крупных купюр могут сдачу не найти.

Надеюсь, она похудела, а он растолстел, и теперь ему ничего не угрожает